Парапсихология в СССР. — 1991. — №1. — С.21-31.
Вопрос об индивидуальных различиях пределов и ограничений психики человека актуален для авторов данного сообщения — психиатра и невропатолога. В клинических исследованиях [1, 4-6, 8, 11-15, 17, 18] он становится все более острым в профессиональном отборе лиц со сложными видами деятельности (например, операторской, летной) [3, 4, 9, 10, 16, 23], оказывается в числе главных и в литературе по так называемым парапсихическим явлениям, тем более, что у некоторых наблюдавшихся нами больных были обнаружены излагаемые ниже феномены, представившихся невозможными, необъяснимыми и тем приведшие врачей в замешательство. Речь идет о явлениях, часть из которых описывалась раньше другими исследователями, а часть описана впервые авторами сообщения и сотрудничавшими с ними исследователями.
Например, зеркальные формы деятельности. Чаще всего в литературе упоминается зеркальное письмо, в момент реализации которого субъект выглядит таким образом, как будто он совершает все действия левой рукой как бы наоборот (в зеркальном отображении) по сравнению с обычно пишущим человеком. Можно наблюдать и зеркальные чтение, рисование, восприятие, представление. У одного и того же больного могут сочетаться зеркальные письмо и чтение или даже восприятие.
Интересным является феномен так называемой диагностической диспраксии [8]. Больному не удаются согласованные движения рук. Одна из них совершает действия, противоположные действиям другой. Можно, в частности, наблюдать ситуацию, когда одна рука как бы одевает больного, другая — раздевает.
Кожно-оптическое чувство обнаруживалось у больных с очаговым поражением мозга [4,5,12]: эти больные “видели” кожей пальцев и других частей тела. Некоторые из этих больных оказывались способными как бы различать с помощью осязания соленое — сладкое.
Как феномен расширения зрительного пространства нами была описана приступообразно возникающая способность видеть то, что располагалось явно за пределами пространства, охватываемого зрением больных [6].
Феноменом обратной последовательности устной речи и письма названо явление, наступающее внезапно у больной во время беседы с врачом, когда она начинала говорить так, что ее речь, включая ответы на вопросы, становились непонятными врачу. При просьбе написать свои ответы так, как она говорит, больная написала слова так, что буквы находились в них в строго обратной последовательности (от конца к началу). Этот феномен, напоминая анаграмму, существенно от нее отличается. Удивительной представлялась быстрота обратного проговаривания и написания слов и даже длинных фраз [21,22].
Феноменом предвосхищения названо чувственное восприятие будущих событий [4-6,22]: на какой-то момент больные становились как бы способными увидеть еще не совершенные поступки или услышать еще не произнесенные слова собеседника. Эти жесты и слова следовали после того, как больные их увидели или услышали. Получалось, будто чувственные образы собеседника, совершающего тот или иной жест или произносящего что-либо, в сознании больных сформировались раньше, будто они опережали во времени реализацию жестов и высказываний.
Перечисленные феномена чаще возникали пароксизмально (приступообразно). Внезапно появлялись, быстро исчезали. У этих же больных существенно иначе, чем у большинства больных, проявлялись и другие психопатологические феномены. Удивительными были, например, галлюцинации, мнимые восприятия [4,12,13], исключительно яркими, комплексными (одновременно больной испытывал различные зрительные, слуховые, осязательные и др. галлюцинации); среди них были такие, что не укладывались в нарушения восприятия с помощью пяти известных анализаторов, будто у этих больных проявлялись дополнительные к ним, пусть и болезненные способы восприятия внешнего мира и самого себя в этом мире. При целенаправленных расспросах эти больные указывали на частые цветные и более редкие “вещие” сновидения, способность “очень точно улавливать состояние” других людей (особенно близких им), у некоторых из них отмечены заметные склонности к рисованию, поэзии, музыкальному творчеству.
Упомянутые феномены в клинических работах не находят необходимого анализа. Они не систематизированы. В руководствах по психопатологии, психиатрии, неврологии они даже не упоминаются. Между тем они наблюдаются, по нашим данным, у 5-7% больных. Но процент таких больных, по-видимому, больше. Такое предположение основано на том, что описанные феномены выявлялись нами случайно. О них сами больные обычно не говорят. Их можно установить в процессе осмотров, бесед, экспериментов. Мы пытались разбирать их с разных точек зрения. В частности, выясняли, чем они необычны, чем отличаются от привычных форм психической деятельности. Они иллюстрируют собой способность некоторых больных к деятельности, реализующейся наоборот в пространстве (зеркальные феномены) и во времени (феномен предвосхищения). В них проявляются как бы недоступные для большинства и кажущиеся невероятными способы восприятия внешнего мира и самого себя. Представлялось важным установить, есть ли что-то общее для всех этих больных, отличающее их от большинства тех, у которых вероятность возникновения таких феноменов исключена. Оказалось, что все больные, обнаруживающие описанные феномены, являются левшами. Обозначения “правша”, “левша” в нашем понимании имеют значительно более широкий, чем лишь “праворукий”, “леворукий” смысл. Человек может быть левшой в зрении или слухе, а не только в мануальных действиях.
К настоящему времени установлено нарастающее в раннем онтогенезе человека нарушение симметрии функций парных органов движений (рук, ног, половин тела и лица) и чувств (зрения, слуха, осязания, обоняния, вкуса), особенно — головного мозга, ответственного за целостную нервно-психическую деятельность. Все проявления функциональных асимметрий человека объединены нами в моторные, сенсорные, психические асимметрии; присущее только каждому данному субъекту сочетание моторных и сенсорных асимметрий обозначено как индивидуальный профиль асимметрии [4-6, 18]. Структура психики каждого человека находится в определенном соотношении с его моторными и сенсорными асимметриями. Нарастание же моторных и сенсорных асимметрий в раннем онтогенезе представляется необходимым условием для нормального психического развития ребенка. В случае сохранения симметрии функций парных органов обнаруживается врожденное слабоумие с необучаемостью ребенка.
Поэтому к изучению пределов и ограничений психики человека представляется возможным подойти с позиций принципа симметрии и нарушения симметрии правого и левого в природе (человек по внешнему строению, форме право-левый зеркально симметричный объект природы). Такой подход может способствовать раскрытию принципиально новых ракурсов рассмотрения проблемы “мозг – психика”, индивидуальных различий психических возможностей, запретов и разрешений на некоторые психические феномены.
Авторы сообщения никогда не проявляли специального интереса к так называемым парапсихическим явлениям. Обратившись к соответствующей литературе, они вынесли по крайней мере два впечатления. Одно из них относится к ограниченности подходов к изучению этих явлений, а второе — к сходству описывающихся в парапсихологической литературе явлений с теми феноменами, с которыми они встретились в клинических наблюдениях.
До сих пор так называемые парапсихические явления обсуждаются на уровне признания их возможности или невозможности [7,19]. Бросается в глаза диссоциация, подчеркивавшаяся ранее и другими исследователями [19]: парапсихическими феноменами интересуются и пытаются изучать представители точных наук — физики, математики, инженеры, “которые, как правило, не имеют никакой психологической подготовки” [19]. Еще большим проявлением ограниченности существующих подходов представляется изолированное их рассмотрение, самих по себе, без сопоставления с обычными, привычными для большинства психическими возможностями. Используемые термины выносят парапсихические явления далеко за рамки обычной психики: “парапсихические явления”, “пси-феномены”, “психофизические явления”, “психотроника”, “биоинформация” [20] и т.д. Такое изолированное их рассмотрение тем больше удивляет, чем острее осознаешь то, что остаются неизвестными механизмы формирования психических явлений вообще. Иначе говоря, требуют объяснения не только называемые “парапсихическими”, но и все (в том числе и привычные) психические процессы. Разве уже известно, каким образом в ходе парного функционирования гемисфер мозга реализуются психические процессы? Почему человек, как правило, неспособен к чувственному познанию, восприятию с помощью органов чувств будущих событий? Между тем лишь в случае установления причин невозможности такого способа восприятия можно, наверное, пытаться понять те исключения из правила, намеком на которые может быть, например, феномен предвосхищения.
Предлагаются гипотезы, в которых объяснению подвергаются опять лишь парапсихические феномены [21,24,25], хотя адекватнее были бы, на наш взгляд, гипотезы, в которых с единых позиций рассматривались бы возможные механизмы формирования обычных и необычных психических явлений. Наш клинический опыт позволяет считать допустимой постановку вопроса: так называемая парапсихология есть психология или психопатология левшей? Ответ на этот вопрос может быть получен только в строгих исследованиях с участием психологов, психиатров, неврологов, нейрофизиологов, физиков, биофизиков, инженеров и др. Исследованию должны подвергаться не только лица, обнаруживающие особые психические феномены, но и те, кто ни при каких обстоятельствах не способен к чему-либо подобному. Только в сравнительных исследованиях можно, по-видимому, понять, в чем заключается “запрет” на необычные феномены у одних людей и почему он снят у других, у которых те же феномены оказываются “разрешенными”. Клинический опыт подсказывает, что речь должна бы идти о сравнительных исследованиях психики правшей и левшей.
Теоретическую основу таких исследований могли бы составить современные представления о функциональной асимметрии головного мозга человека, как частного, но по всей вероятности, кульминационного проявления закона нарушения симметрии правого и левого в неживой и живой природе. В литературе уже есть прецеденты использования этих представлений в объяснении необычных психических явлений. Путхофф, Тарг [25] после консультаций с психоневрологом Робертом Орнстейном и неврологом Ральфом Кирнаном построили “предварительную” гипотезу. В необычных восприятиях они видят “некоторые особенности, роднящие их с более привычными процессами, за которые ответственно правое полушарие”, с которым, по их предположению, и связана “паранормальная функция”. Но ведь от правого полушария мозга зависимы и “нормальные” или обычные процессы восприятия. Поэтому и возникает вопрос о различиях роли правого полушария и его взаимоотношения с левым полушарием у правшей, ни при каких обстоятельствах не способных к обнаружению “паранормальных” явлений, и у левшей, испытывающих необычные способы восприятия. Именно на этот вопрос выводит сравнительный анализ распада психики правшей и левшей с избирательными, очаговыми поражениями мозга, а также опыт изучения индивидуальных профилей асимметрии операторов, летчиков с хорошим, удовлетворительным и плохим качеством профессиональной деятельности [2, 3, 9, 10, 16, 22].
Успех исследований во многом зависит от адекватности объяснения функциональной асимметрии мозга человека, как определяющей структуру психической деятельности субъекта. В отличие от многочисленных гипотез в наших предположениях [11, 17, 18] исключается прямая связь определенных психических процессов с тем или иным полушарием мозга (психические явления не могут, наверное, рождаться непосредственно в материи мозга, не могут в нем “локализоваться”), эта связь представляется опосредованной пространственно-временными факторами. Иначе говоря, к объяснению функциональной асимметрии мозга привлекаются фундаментальные понятия “пространство”, “время”. Они присутствуют во всех положениях гипотезы.
1. Пространственно противоположные (по правизне-левизне) гемисферы мозга предполагаются противоположными и по времени их функционирования в парной деятельности. Эта временная организация парной работы полушарий мозга должна бы быть несходной у лиц, неспособных и способных к обнаружению необычных психических феноменов, т.е. у правшей и у левшей. Оба полушария мозга правшей функционируют в настоящем времени так, что правое полушарие как бы опирается на прошлое, левое — на будущее время. Это определяет пределы и ограничения психики правшей. В частности, невозможность чувственного познания будущих событий (феномена предвосхищения). Иная временная организация парной работы полушарий мозга возможна у левшей, способных к обнаружению необычных феноменов. Так у субъекта, обнаруживающего сейчас феномен предвосхищения, полушария мозга не противоположны друг другу, а, наоборот, сходны: оба функционируют во всех трех — настоящем, прошлом, будущем — временах.
2. Гипотезой допускается возможность эволюции пространства и времени, организуемых, может быть, живым работающим мозгом. Эти пространство и время индивидуальны, характерны только для носителя данного мозга. Они предполагают опосредованное формирование психики в ходе функционирования мозга. Иначе говоря, психическое функционирование человека реализуется, видимо во многих пространствах и временах — в его индивидуальном пространстве-времени и внешнем, каким-то образом соотносящихся друг с другом. Индивидуальное пространство-время, по-видимому, неизмеримо более дифференцировано у разных людей, но опять большая разница наблюдается у правшей и левшей. Так, индивидуальное пространство правши представляется резко асимметричным: правая и левая его половины неравны и это особо рельефно выступает в патологии. При поражении правого полушария левое пространство правши как бы “исчезает” (больной перестает воспринимать события внешнего мира, происходящие слева от него), в психическом функционировании такой больной как бы “остается” только в правом своем пространстве. У левшей индивидуальное пространство может быть, наверное, иным (позволяющим возникновение необычных феноменов) по характеру и выраженности упомянутой асимметрии, по взаимодействию с пространством внешнего мира. Но здесь возникает трудный и важный вопрос о том, что же нами описывается как индивидуальное пространство, какова физическая природа асимметрии правого и левого пространства и т.д.?
Индивидуальное время, по всей вероятности, дифференцируется также различно у правшей и левшей. Предположительная характеристика настоящего, прошлого, будущего, асимметрии прошлого и будущего, направленности времени составлена нами [4-6, 18] на основе анализа психологии правшей. Они могут быть иными у левшей, особенно у тех из них, кто обнаруживает необычные психические феномены.
3. Индивидуальные пространство и время предполагаются формами реализации психических процессов. Они как бы включены в формирование чувственных образов восприятия. В нашей гипотезе психика выглядит не внепространственной и вневременной, а имеющей определенную пространственно-временную организацию. Она скорее несходна у правшей и левшей. Резко отличной пространственно-временная организация психики может быть у тех, кто способен к необычным психическим феноменам. Сказанное означает, что дополнительным к традиционному феноменологическому описанию психики, основанному на учете специфически психического содержания явлений сознания, может быть пространственно-временное описание. Последнее, может быть, окажется более фундаментальным, чем феноменологическое описание психики.
Для авторов остается трудным вопрос о том, как же соотносятся сформулированные ими предложения о пространстве и времени, возможности их эволюции с существующими сейчас в науке представлениями о пространстве и времени вообще. Здесь уместны размышления о том, что в представлениях о пространстве и времени вообще скорее не могли не сказаться особенности пространственно-временной организации психики, сознания самого человека, формирующего эти представления.
Правомерность использования современных представлений о функциональной асимметрии мозга, в частности, изложенной выше гипотезы в изучении всех — обычных и необычных — психических процессов подсказывается и впечатлениями о сходстве наблюдавшихся нами феноменов с так называемыми парапсихическими. Ограничимся указаниями на некоторые сходства.
В связи со случайным, мгновенным, приступообразным и как бы независимым от воли больных проявлением некоторых из описанных нами феноменов внимание привлекает указание на невоспроизводимость парапсихических явлений. “Многие испытуемые, с успехом участвовавшие в опытах, постепенно утрачивали свою способность и их результаты снизились до чисто вероятностного уровня” [25]. Р.Джан [24] пишет о невозможности того, чтобы хотя бы какой-то психофизический эксперимент приближался в смысле воспроизводимости к экспериментам классической науки.
В наших клинических наблюдениях речь чаще идет об особых способах воспроизведения внешнего мира; у больных левшей то вдруг проявлялось зеркальное восприятие с перестановкой реальной окружающей их действительности на 180о и то, что было справа от них, становилось левым и наоборот, то обнаруживалась странная и непонятная для нас способность “видеть” (именно так говорили больные) то, что находится вне досягаемости зрения; порою создавалось впечатление (например, в случае кожно-оптического чувства), будто у этих больных-левшей анализаторы взаимодействуют друг с другом иначе, чем у правшей: они как бы менее отграничены друг от друга, осязание, например, может выполнять функции зрения. Об особых (названных экстрасенсорными) восприятиях некоторых людей идет речь в литературе по парапсихическим явлениям, включая так называемые пространственное и временное дальновидение [20,24,25].
В наших клинических наблюдениях необычность восприятий больных сочеталась с малой способностью, а иногда и с абсолютной их беспомощностью в словесном описании того, как они воспринимают. Так, в ответ на вопрос врача, как же больная “видит” кожей, она повторяла лишь: «Не знаю, как … Просто вижу». Подобная диссоциация между особой “одаренностью” в восприятии и низкими способностями или неспособностью словесно обозначить способы восприятия отмечена и в парапсихологии. И.М.Коган [20] пишет: “при передаче телепатической информации логические понятия типа названия предмета не воспринимаются и в большинстве случаев не формулируются; воспринимаются, как правило, качественные признаки, вызывающие ощущения ( форма, цвет, твердость и т.д. ), указания к характеру действия (направления поиска), эмоции. Эти элементы наиболее приемлемы в качестве элементов кода передаваемой информации”. Путхофф, Тарг сообщают: «часто сталкиваешься с практически точным описанием основных элементов и общего плана объекта наряду с неполным и ошибочным указанием его функционального назначения… главная часть информации, которую можно получить от испытуемого, носит неаналитический характер и относится к виду, форме, цвету, материалу объекта, но не к его назначению или названию… когда словесное описание дополнялось рисунками и схемами, то последние зачастую вернее отображали элементы наблюдения, чем речевой текст. Поэтому рисунки реципиентов обычно нагляднее и точнее соответствовали мишеням, чем слова… испытуемые сообщали, что они сигналы воспринимают зрительно, как будто они смотрят на данный объект или данное место, находясь в непосредственной близости».
В связи с выявлением у наших больных-левшей уже упоминавшихся зеркальных феноменов, в частности зеркального рисунка, обратили внимание на замечание авторов работ по исследованию особых психических способностей о зеркальности рисунков, в которых испытуемые передавали воспринятое ими в экспериментах по “паранормальной перцепции”. Р.Джан пишет, что общая композиция сцены может быть искажена из-за ошибок в масштабе и взаимном расположении основных объектов, а также из-за зеркальной замены правого и левого.
Все сказанное не исключает того, что, может быть, надо быть левшой (иначе говоря, иметь левую асимметрию рук, слуха, зрения или одного хотя бы парного органа, особенно слуха), чтобы быть способным к необычным способам восприятия внешнего мира или к обнаружению иных, чем у большинства людей (правшей) невозможных психических феноменов. Это предположение, с особой силой напрашивающееся из клинических исследований авторов, может быть проверено в широких комплексных исследованиях правшей и левшей, обнаруживающих обычные и способных или неспособных к необычным психическим явлениям. Необычные психические явления могут быть поняты только в сравнении с пихическими возможностями человека, представляющимися привычными, поэтому принимающимися как понятные, хотя нераскрытыми остаются и механизмы их формирования в ходе парной работы полушарий мозга. Подчеркнем еще раз широкий разброс взглядов. На одном полюсе — гипотезы, где каждое полушарие предполагается “мыслящим”, “воспринимающим”, “переживающим”, “перерабатывающим информацию”; иначе говоря, осознается это в должной мере авторами гипотез или нет, психические процессы (мысли, эмоции, восприятие) здесь выглядят непосредственно связанными с материей мозга, с его правым или левым полушарием. На другом полюсе — гипотеза, сформулированная на основе многолетнего анализа психопатологии избирательных поражений правого и левого полушарий мозга, допускающая почти немыслимое: психика (сознание) человека — это свойство пространства и времени его мозга [18]. Она, может быть, более гибкая, чем первые. В рамках этой гипотезы можно пытаться подойти и к необычным психическим феноменам.
В программе комплексных исследований обязательно должны быть предусмотрены на наш взгляд, два частных аспекта: 1) определение индивидуального профиля асимметрии каждого испытуемого с уточнением неравенства функции возможно большего числа парных органов, используя методы, изложенные в монографии [6] и 2) сопоставление индивидуального профиля и структуры психической деятельности каждого испытуемого, в частности, с наличием (или отсутствием) необычных психических феноменов. Результаты таких исследований могут оказаться важными и в прикладном, и теоретическом плане. Можно надеяться получить основы для прогнозирования вероятности необычных психических явлений у того или иного испытуемого и предсказать возможный их характер. Данные этих исследований могут составить опору для суждений в отношении психики и мозга, о различиях организации парной работы полушарий мозга людей с обычными и необычными психическими явлениями.
Литература
1. Блинков С.М., Карасева Т.А. Афазия и зеркальное письмо у левшей при поражении левого полушария. Журн. невропатол. и психиатрии, 1965, 12, с.1767-1772.
2. Бодров В.А., Федорук А.Г. Исследования функциональной асимметрии парных органов у лиц летного состава. Военно-медиц. журнал, 1985, 7, с.50-53.
3. Бодров В.А., Федорук А.Г. Оценка функционального состояния летчиков по показателям межполушарной асимметрии. Космич. биол. и авиакосм. медицина, 1986, 6, с.18-21.
4. Брагина Н.Н., Доброхотова Т.А. Функциональные асимметрии человека. М.: Медицина, 1981, 287 с.
5. Bragina / Dobrochotowa Funktionelle Asymmetrien des Мenschen. Leipzig, VEB George Thieme, 1984, 330.
6. Брагина Н.Н., Доброхотова Т.А. Функциональные асимметрии человека. (2-е издание, переработанное и дополненное). М.: Медицина, 1988, 287 с.
7. Волькенштейн М.В. О феномене псевдонауки. Природа, 1983, 11, с.96-101.
8. Голант Р.Я., Мнухин С.С., Ионтов А.С. Об одной форме левосторонней диспраксии. В кн.: «Нервные и психические заболевания в условиях военного времени», Л-д, 1948, с.224-234.
9. Гюрджиан А.А., Федорук А.Г. Функциональные асимметрии человека в летной деятельности. Космич. биология и авиакосмич. медицина, 1980, 4, с.41-45.
10. Гюрджиан А.А., Федорук А.Г. Корреляции между индивидуальными особенностями функциональной асимметрии полушарий головного мозга и успехами в летной работе. Космич. биология и авиакосмич. медицина, 1982, 1, с.43-45.
11. Доброхотова Т.А., Брагина Н.Н. Пространственно-временные факторы в организации нервно-психической деятельности. Вопросы философии, 1975, 5, с.133-145.
12. Доброхотова Т.А., Брагина Н.Н. Функциональная асимметрия и психопатология очаговых поражений головного мозга. М.: Медицина, 1977, 359 с.
13. Доброхотова Т.А., Брагина Н.Н., Литвищенко Ф.И., Чебышева Л.Н. Галлюцинации левшей и амбидекстров, страдающих очаговым поражением мозга. В кн.: «Вопросы ранней диагностики психических заболеваний», М., 1979, с.173-179.
14. Доброхотова Т.А., Брагина Н.Н. Загадки неправорукого меньшинства человечества. Вопросы философии, 1980, 1, с.124-134.
15. Доброхотова Т.А., Брагина Н.Н., Литвищенко Ф.И., Покровская А.М. Атипичность клинической картины очаговых поражений мозга левшей и амбидекстров. В кн.: «Клиника, диагностика и лечение психических заболеваний с атипичным течением», М. — 1981, с.30-36.
16. Доброхотова Т.А., Федорук А.Г., Брагина Н.Н. Функциональные асимметрии в деятельности человека. В кн.: “Взаимоотношения полушарий мозга”, Тбилиси, 1982, с.122.
17. Доброхотова Т.А., Брагина Н.Н. Пределы и ограничения психики человека, как определяющиеся функциональной асимметрией его головного мозга. Тезисы докл. советско-американского симпозиума “Резервы человеческой психики в норме и патологии”, М., 1988, с.41-42.
18. Доброхотова Т.А., Брагина Н.Н. Принцип симметрии — асимметрии в изучении сознания человека. Вопросы философии, 1986, 7, с.13-27.
19. Зинченко В.П., Леонтьев А.Н., Ломов Б.Ф., Лурия А.Р. Парапсихология: фикция и реальность. Вопросы философии, 1978, 9, с.128-136.
20. Коган И.М. Прикладная теория информации. М.: Радио и связь, 1984, 215 с.
21. Олешкевич Ф.В., Доброхотова Т.А., Тетеркина Т.И. Феномен обратной последовательности устной речи и письма. Здравоохранение Белоруссии, 1985, 3, с.74-75.
22. Тетеркина Т.И. Функциональная асимметрия головного мозга больных эпилепсией. Дисс. канд., Л-д, 1985.
23. Федорук А.Г., Доброхотова Т.А. Функциональные асимметрии человека в операторской деятельности. Космич. биология и авиакосмич. медицина, 1980, 5, с.39-42.
24. John Robert J. (Джан Р.) Нестареющий парадокс психофизических явлений: инженерный подход. ТИИЭР,т.70, N 3, март 1982, с.63-103.
25. Puthoff H.F., Targ R. (Путхофф Г., Тарг Р.) Перцептивный канал передачи информации на дальние расстояния. История вопроса и последние исследования. ТИИЭР, т.64, N 3, март 1976, с.34-64.