Парапсихология и психофизика. — 1994. — №2. — С.19-23.
(Реферат доклада. Работа занимает 40 машинописных страниц и снабжена списком литературы из 71 наименования)
В исследованиях измененных состояний сознания (ИСС) ключевой оказывается проблема определения, что такое ИСС. В зависимости от данного определения может качественно измениться сам характер исследования, феноменология и выводимые закономерности. Ради иллюстрации можно привести описываемые в книгах Л.Шертока («Гипноз» и «Рождение психоаналитика…» (в соавторстве с Ф.де Соссюром)) дискуссии о природе гипнотизма, или возникающие у разных исследователей рассогласования относительно сходств и различий ауто- и гетеросуггестивных состояний. Такое положение дел хотя и осложняет задачу исследователя, но одновременно служит основой поиска новых путей психологической науки.
Известно, что существуют различные виды определений, разделяемые на два больших класса — явные (эксплицитные) и неявные. При попытке дать эксплицитное определение ИСС вместе с проблемой критериев данного состояния возникает проблема границ — что считать обычным состоянием сознания, а что уже измененным? В зависимости от предлагаемых исследователем критериев существенно меняется феноменология исследуемых состояний (например — считать ли сновидения явлением того же порядка, что и гипнотические состояния?). Интерпретация изучаемых феноменов зависит от парадигмы исследования и, так сказать, личностных переменных — установок исследователей, их идеологии. Кроме того, как отмечает С.Гроф в работе «За пределами мозга», сама парадигма (пониманимая как «совокупность убеждений, ценностных представлений и определенных методик, которые приняты членами научного клана» (С.Гроф) задает не только интерпретации, но и сам круг изучаемых феноменов.
Если попробовать определить ИСС операционально, то возникают проблемы общефилосовского и методологического уровня — такие как отношение субъект — объект, коммуникация, чужое сознание.
В данной работе представление об ИСС возникает контекстуально — в двух взаимосвязанных контекстах: в контексте культуры в целом и в контексте современной психологической науки. Предлагается некоторое структурированное описание феноменов ИСС. При описании ИСС в контексте культуры — ИСС как культурный феномен — подразумевается, так сказать, гуссерлианская идеология феномена («Феномен — само себя для себя же обнаруживающее бытие»). В той части работы, где ИСС рассматривается как психологическая проблема, она раскрывается в контексте современной психотерапии и (отчасти) теоретической психологии с привлечением общефилосовских понятий.
В первой части работы «ИСС как культурный феномен» рассматриваются последовательно магическое сознание, шаманизм и проблема инициации и культурно-психологические традиции в эзотерических обществах древности и средневековья, а также в современных системах самопознания. Проблема магического сознания рассматривается в контексте генезиса современной формы сознания. Излагаются взгляды Дж.Фрэзера на магию и указывается на недостаток интеллектуалистской установки данного автора. Рассматривается развитие представлений о дологическом мышлении во французской социологической школе (Леви-Брюль, Дюркгейм) и психоанализе. Особое место уделено концепции К.Г.Юнга.
В разделе, посвященном шаманизму, указывается на исключительную значимость социальной функции шамана в так называемом первобытном обществе и указывается на отношения шаман-социум как на прототип многих более современных форм социально-личностных отношений (врач, учитель, мудрец, судия и т.п.). При описании опыта шамана в ИСС (шаманские путешествия и т.п.) подчеркивается роль процесса камлания и значение инициации. Причем шаманская инициация также рассматривается как прототип религиозно-эзотерических инициаций более поздних культурно-социальных образований. Рассматривается «мифическая анатомия» шаманизма и дается ее сопоставление с концепциями психофизического организма человека в более поздних традициях. Отмечается точка зрения К.Г.Юнга на «эзотерическую анатомию» как на отражение архитипических структур психики человека. Рассматривается психоаналитическое толкование опыта шамана как «повторного отреагирования», а также трактовка инициации как события первостепенной важности в психической жизни согласно юнгианской психологии. (Инициация итегрирует психику, идентификация с тем или иным духом на разных стадиях посвящения означает восстановление связи с соответствующей субличностью инициируемого. Переход от поли- к монотеизму сопровождался утратой инициатического опыта как «легального» способа самоинтеграции. Тайные эзотерические общества в монотеистических культурах средневековья как хранители традиции инициации. Далее приводится не претендующий на полноту очерк традиций ИСС в эзотерических обществах средневековья и современности. Как своего рода «эталон», исходная «матрица» рассматривается классическая аштанга-йога, йога Патанджали. Рассматриваются философские аспекты индийской йоги (веданта, санкхья) и буддизма. Далее излагаются методология и психотехнические аспекты тибетского тантризма (шесть доктрин Нароты и т.д.), особое внимание уделено описанию ИСС в «Бардо-Тодоль». Указывается близость многих утверждений «Бардо-Тодоль» современному психоанализу и особенно представлениям о структуре психики в юнгианской психологии. Кроме того, можно найти в данном разделе работы описания методологии и психотехники дзен-буддизма, суфизма (с рассмотрением культурного контекста этих учений в традиционном мусульманском обществе и в конфуцианском обществе (чань)), китайской даосской алхимии. Рассматривается опыт ИСС средневековых европейских мистиков (Сведенборг, Беме, Мейстер Экхарт, Х.Розенкрейц), а также более современных нам людей, одаренных особыми органами восприятия, и в первую очередь Даниила Андреева. Рассматриваются психотехнические аспекты ИСС в современных эзотерических учениях (антропософия, Гюрджиев, Шри Ауробиндо, Шри Раджнеш).
Во второй части работы делается экскурс в историю исследований ИСС в современной науке. Показывается тесная взаимосвязь данной проблемы с проблемой бессознательного и его структуры. Приводится структура бессознательного в современной юнгианской психологии. Рассматривается развитие представлений о гипнозе в 19-20 веках. Особое внимание уделено нейролингвистическому программированию и расширенному толкованию транса, ИСС, используемому в нем и в близких к НЛП подходах. Приводится обоснование НЛП с точки зрения трансформационной грамматики Хомского. НЛП — языковая модель ИСС, обладающая как преимуществами, так и недостатками (к числу последних автор относит ее (этой модели) надсубъективность: НЛП — это лингвистика, но не психолингвистика и не психосемантика). Кроме того, обращается внимание на роль и место ИСС в других психотерапевтических подходах — главным образом, гештальт-терапии и психодраме. Разбираются аутосуггестивные состояния в аутотренинге Шульца. Далее много внимания уделяется аналитической психологии К.Юнга, особенно интерпретации сновидений и технике работы со сновидениями в современной юнгианской психотерапии. Рассматривается техника программируемого сновидения. Центральное место в этой части занимает описание трансперсональной психологии С.Грофа и опыта работы автора в голотропной терапии (дыхательных сессиях). В заключение приводятся взгляды автора на перспективы понимания ИСС в современной психологии, а также на осмысление места ИСС в современной культуре.